Анхель возвращался домой из поездки, не связанной с работой. Стояли тёплые весенние деньки, и доктор наслаждался прогулкой. Возле одного из цветущих деревьев он заметил знакомую фигуру в чёрном. Смерть, казалось, была полностью поглощена созерцанием ароматных пенных облаков вишни, над которыми с низким гулом вились насекомые.
– Меня ждёшь? – спросил Анхель, подойдя ближе.
– Любуюсь, – ответила та, насмешливо фыркнув. – Кстати, и погода, и природа чудо как хороши. Ты не находишь?
– Нахожу. Именно поэтому и предпочёл пешую прогулку поездке с извозчиком.
– Ходить пешком полезно. Ты совершенно прав. К тому же, мне крайне необходима твоя помощь именно в этом живописном селении.
– Чем могу служить?
– Видишь ли, дорогой друг, в доме напротив как раз сейчас отдаёт Богу душу один старик. Но он не может уйти, не поведав одну тайну, которую поклялся открыть только перед лицом Смерти. В моих интересах сделать всё так, чтобы тайна эта не стала достоянием общественности.
– Ты думаешь, он доверит то, что хранил всю жизнь, постороннему человеку?
– Не человеку. Мне. Он всё расскажет мне.
– А зачем нужен я?
– Чтобы в случае чего рассказать полученные сведения только тем, кого они касаются.
– А как же я попаду в дом? Вряд ли там проходной двор и к постели умирающего пускают всех желающих.
– Так родственники уже послали за доктором. Быстрее, пока не пришёл местный «коновал». Впрочем, он никогда не торопится. Особенно туда, куда можно и не спешить. Старик вполне спокойно умрёт и без его вмешательства.
Анхель удивлённо качнул головой:
– Ты толкаешь меня на авантюру!
Смерть под капюшоном издала весёлый смешок, больше похожий на хрюканье, и преувеличенно вежливым жестом указала дорогу:
– Только после вас!
Старик был действительно древним. При виде Смерти он не испугался, а, напротив, облегчённо вздохнул. Похоже, прожитые годы и чужие тайны сильно тяготили его.
Довольно давно он служил дворецким в старинном особняке, что укором запустению возвышался сейчас среди заросшего парка на краю деревни. Тогда в доме жила семья с двумя детьми – мальчиком и девочкой, погодками.
Однажды глава семьи не вернулся из своей деловой поездки, скоропостижно скончавшись по неизвестным причинам. Управлять поместьем и делами покойного супруга стала вдова, которая вполне справлялась со свалившимися на неё обязанностями, попутно отбиваясь от ухаживаний объявившихся кавалеров. Сильнее всех упорствовал в «выражении соболезнования и поддержки» то ли двоюродный, то ли троюродный брат почившего супруга, который явно был намерен прибрать к рукам и вдову, и поместье.
Впрочем, хозяйка снова замуж не собиралась, посвятив всё свое время воспитанию детей и ведению дел.
Всё было бы хорошо, если бы не вспыхнувшая эпидемия лихорадки. Люди в округе умирали один за другим, не миновала эта участь и хозяйку особняка. Детям же удалось выжить, хотя они были очень слабы и в себя приходили нечасто. Явившийся первым не побоявшийся ещё кое-где свирепствующей болезни троюродный дядюшка тут же объявил себя опекуном «бедных сироток», так что остальным родственникам оставалось только кусать локти. Впрочем, прямой наследник ему тоже был ни к чему, и он приказал одному из своих доверенных людей придушить мальчишку во сне подушкой. Мол, тот слаб, как котёнок, никто ничего не заподозрит. Но и у стен есть уши, особенно в доме, где не все довольны появлением наглого захватчика. Горничная детей подслушала разговор и в слезах прибежала к дворецкому. Тогда-то в их головах и созрел план спасения мальчика. В соседней деревне жила сестра горничной, у которой вчера умер от лихорадки единственный сын. Мальчик, возрастом и комплекцией схожий с юным хозяином. Тогда дворецкий и горничная поздно вечером вывезли сына хозяйки, завернув его в одеяла и спрятав среди корзин и коробов для продуктов. Добрая женщина, лишившаяся своего ребёнка, согласилась принять мальчика, которого хотели лишить жизни только за то, что он стал не нужен, не удобен. План был шит белыми нитками, наверное, именно поэтому и удался. Когда утром горничная доложила новому хозяину, что её юный господин умер, тот даже вздохнул с облегчением.
Не особо интересуясь детьми ранее и опасаясь лихорадки, на похоронах племянника дядюшка присутствовал лишь номинально, не вглядываясь в фамильные черты лица. Племянница была слишком слаба, даже чтобы встать, а из слуг никто не донёс, что покойник был сам на себя не похож. Впрочем, тяжёлая болезнь и смерть часто делают людей неузнаваемыми.
Спасённый ребёнок ещё долго восстанавливался после тяжёлой болезни и, к счастью для заговорщиков, приходя в себя, никого не узнавал. Хотя горничная и дворецкий поначалу его навещали. А после и вовсе выяснилось, что он практически ничего не помнит из своей прежней жизни.
Чтобы не вызывать лишних вопросов и подозрений, принявшая мальчика семья, как только тому стало лучше, переехала в другую деревню. О смерти родного сына они никому не рассказывали, выдав за него спасённого мальчика. Тот же рос в полной уверенности, что живёт среди родных и близких.
Девочке, его сестре, повезло гораздо меньше. Пока она подрастала, дядюшка воспитывал её в строгости и управлял домом жёсткой рукой. Как только племянница достигла совершеннолетия, родственник, будучи достаточно дальним, тут же женился на ней, окончательно прибрав к рукам всё поместье и наследство её покойных родителей. Брак был трудным. Самодур, дебошир и ревнивец, поняв через несколько лет, что детей от молодой жены он так и не дождётся, сначала изводил её разными мелочными придирками, затем пустился во все тяжкие и решил, что раз всё состояние некому передать, то нужно его промотать. Долго терпела жена выходки мужа, но закончилось всё очень плохо. То ли в очередном припадке ревности хозяин избил хозяйку до смерти, а затем, поняв, что наделал, в поисках помощи или пытаясь скрыть следы, с телом жены на руках пьяный спускался с лестницы да споткнулся и упал, свернув себе шею – то ли женщине просто надоело терпеть постоянные побои и выходки злодея мужа, и она решила покончить со всем разом, прихватив его с собой на тот свет. Известно лишь, что утром их тела были обнаружены у подножья огромной лестницы, ведущей в холл. С тех пор между родственниками затянулась многолетняя тяжба за право наследования поместья. Никто из них не собирался сдаваться, степень родства всех была довольно условной, и дом вот уже второй десяток лет стоял в запустении.
Спасённый мальчик вырос хорошим, отзывчивым человеком, нашёл себе дело по душе, женился, перебрался обратно в деревню вблизи поместья, выстроил дом и вырастил сына, как две капли воды похожего на отца. А несколько недель назад скончался от сердечного приступа.
Умирающий старик, закончив свой рассказ, улыбнулся с чувством выполненного долга и повернул голову к стене, на которой висел завешенный портрет. Анхель снял тряпку. На портрете была изображена миловидная женщина с двумя детьми: мальчиком и девочкой лет десяти-одиннадцати.
– Написан за несколько месяцев до болезни, – прошептал старик.
Анхель кивнул Смерти и вышел, не мешая таинству уходящей души.
Он подождал Смерть на крыльце дома. После того, как все дела были улажены и наследнику сообщили о том, кем он является, в качестве доказательства вручив портрет и записанную Анхелем собственноручно историю, которую он услышал от умирающего старика, делать доктору здесь стало нечего. А пациенты в городе ждали начала приёма.
– Интересно, – спросил Анхель у Смерти, – станет ли парень ввязываться в эту судебную волокиту – или решит жить своей хорошо налаженной жизнью?
– Не всё ли равно? – усмехнулась Смерть. – Это его дело. Главное, чтобы дела эти преждевременно не привели его ни к тебе, ни ко мне.
– А зачем тебе всё это было надо?
– Порядок, друг мой. Во всём должен быть порядок! – нравоучительно произнесла Смерть, доставая из кармана длиннющий свиток и вычёркивая из него обкусанным чёрным пером одно имя, чтобы вписать вместо него другое. – Когда внезапно под одним именем появляются два покойника, и оба вполне приличные, респектабельные люди, начинается форменный бардак! А так мы с тобой всё уладили. Имена и даты установлены, справедливость торжествует. Ура! Ну, мне пора, бывай. – Смерть весело сверкнула синими льдинками глаз, натянула поглубже капюшон и исчезла.
Анхель улыбнулся. Несмотря на эту глупую историю, настроение у него было прекрасным и погода тоже. Доктор переложил саквояж с инструментами из одной руки в другую и бодро зашагал по дороге, ведущей в город.
Цикл: Анхель и Смерть
Сказки множества миров
Paper Stories 